(Rabl) Карл (1853-1917) , австрийский биолог. Труды по эмбриологии моллюсков, сравнительной анатомии, цитологии позвоночных. Выдвинул (совместно с Т. Бовери) теорию "индивидуальности хромосом", использованную позже для обоснования хромосомной теории наследственности.

(Rabl)

Рабле (Франсуа Rabelais) - французский писатель, один из величайшихевропейских сатириков, родился в Шиноне, (в Турени), по одним известиямв 1483 г., по другим - около 1495 г. Что год рождения такого знаменитого писателянеизвестен в точности, это объясняется соединением вообще в биографии Р.действительных фактов с вымышленными, иногда чисто легендарнымиподробностями, которые долго принимались на веру. Критикой этосоединение, в свою очередь, объясняется тем, что жизнь Р. рассказываликак его друзья и почитатели, так и его враги - и последних у него былогораздо более, чем первых. Насколько возможно очищенная от сомнительныхпримесей, биография Р. представляется в следующем виде. Он сынсодержателя кабака (некоторые утверждают - аптекаря, занимавшегося ипитейной торговлей), лишившийся матери в самом раннем возрасте, или (подругим известиям) очень рано отвергнутый ею и отданный в монастырь, чемнекоторые биографы, с немалой натяжкой, объясняют отсутствие впроизведениях Р. чистоты, идеальности, нежности. Прямо из кабацкойсреды, где проходят первые 10 лет жизни P., он, по воле отца, попадаетучеником в францисканский монастырь Сёльи, оттуда в монастырь de laBeaumette, затем, все в качестве ученика, в кордельерское аббатство вFontenay le Comte; сохранилось известие, что во время этих переходов онвстретил между своими товарищами-учениками юношу, который впоследствиипослужил ему образцом ддя одной из самых выдающихся фигур в его романе -монаха Joan des Entommoirs. Недостаточно образованный, чтобы посвятитьсебя одной из "либеральных профессий", Р. поступил в монахи. Побудилаего к этому, между прочим, и возможность, при известном материальномобеспечении, заниматься "гуманистическими" науками, занявшими в ту пору,т. е. в разгар возрождения во Франции, самое видное место в умственнойжизни французов. Монашеская жизнь (и главным образом - орденафранцисканцев), которой Р. обрек себя 25 лет от роду, находилась врезком противоречии с натурой P., неприязненной всяким мистическимкрайностям и аскетическому умерщвлению плоти. Нерасположение его кмонашеству усиливалось невежеством, фанатизмом и, вместе с тем,праздностью и развратом тех монахов, среди которых ему пришлось жить икоторые уже теперь давали ему драгоценный материал для его будущихсатирических изображений. Тем ревностнее занимался он, в кружкенескольких единомышленников и благодаря сношениям с выдающимисядеятелями Возрождения (напр. Бедой), своими любимыми науками. Когданеудовольствие монахов, которому немало способствовали и издевательстваР. над ними, приняло форму преследования, Р. бежал; хотя он скоровернулся, но через год окончательно вышел из францисканского ордена иперешел в бенедиктинский. В монастырь он, однако, уже не поступал, и вкачестве простого священника жил при дворе епископа мальезесского(MailIezais), Жоффруа д'Эстиссака, отличавшегося образованностью иэпикурейскими наклонностями и собиравшего вокруг себя многих французских"гуманистов". Весьма вероятно, что к этому же времени относится началосношений Р. с Эразмом Роттердамским, к которому он всегда питалглубочайшее уважение, называя его своим "отцом", даже "матерью".Покровительство епископа, а также игравших значительную роль в историитогдашнего просвещения и занимавших важное положение братьев дю-Беллэ,дало Р. возможность, не обременяя себя исполнением своих церковныхобязанностей, заняться ботаникой и медициной. В 1630 г., сохраняя званиесвященника, он поступил на медицинский факультет университета Монпелье.Здесь мы видим его и читающим публичные лекции по медицине (объяснение"Афоризмов" Гиппократа и "Ars parva" Галлиена), и выпускающим в светнекоторые ученые (не особенно важные по достоинству) сочинения и бывшиетогда в моде "альманахи", наконец - практикующим врачом, не смотря нато, что степень доктора медицины он официально получил значительнопозже. Такую же деятельность продолжает он и в Лионе, куда переезжает изМонпелье, - но тут он вступает и на тот путь, на котором ему сужденобыло приобрести бессмертную славу: в 1532 или 1533 г. появляются впервой редакции две первые книги его знаменитого романа, без подписиавтора (из боязни преследований), под псевдонимом "Алкофрибас Назье"(анаграмма его имени и фамилии), и под заглавием "Grandes etinestimables chroniques du grand et enorme geant Gargantua". Образцомдля него послужила народная книга под тем же заглавием, рисовавшая вкарикатурном виде отживший мир рыцарских подвигов, романтическихгигантов и волшебников. Последующие книги как этого романа, так и егопродолжения, "Пантагрюэль", появлялись затем последовательно в течениенескольких лет, в разных переработках; последняя, пятая, появилась вполном виде лишь через двенадцать лет по смерти Р. Замеченные в нейнедостатки вызвали сомнение в принадлежности ее Р. и разные на этот счетпредположения, из которых самое основательное - то, что план и общаяпрограмма принадлежат Р. и даже все главные подробности были намеченыим, а многие и вполне им написаны. Важным событием в жизни Р. была,почти одновременно с выпуском первых книг "Гаргантюа", поездка его в Римв качестве секретаря дю-Беллэ. Она обогатила его наблюдениями, давшимиему богатую пищу, как сатирику, бичевание которого обрушивалосьпреимущественно на испорченное католическое духовенство. Во время второйпоездки в Рим, при папе Павле III, P., путем ухаживаний за кардиналами идругими влиятельными лицами, добился от папы прощения своих многихпровинностей (в том числе и бегства из монастыря) и несколько улучшилсвое материальное положение. Тем не менее, преследования духовенства ипарламента, выражавшиеся даже в сожжении его книг, заставляли его,несмотря на покровительство короля Франциска I, переезжать с места наместо, терпеть всяческие лишения и постоянно дрожать за свою личнуюбезопасность, особенно в виду тех насилий и казней, которые беспрерывносовершались над его лучшими друзьями и единомышленниками. Наконец, в1551 г., он получил приход в Медоне (местечко около Парижа), где им былавыпущена 4-я книга "Пантагрюэля". Хотя анафемы Сорбонны продолжались спрежней силой, но могущественная протекция (между прочим - Дианыде-Пуатье) позволила автору вести относительно спокойное существованиедо самой смерти. Умер он в Париже в 1553 г.; смерть его обставлена убиографов такими же легендарными подробностями, какие изукрасили всю егожизнь; иные из них, однако, более или менее подтверждаются довольнонадежными свидетельствами. Таков, например, рассказ о том, что незадолгодо смерти он пожелал одеться в рясу бенедиктинского монаха, и когда егоспросили о причине, отвечал каламбуром: "Beati qui moriuntur in Domino";- или об ответе его посланному от кардинала Шатильона с вопросом осостоянии его здоровья: "Dis a monseigneur en quelle galante humenr tume vois: je vais querir un grand peut-etre"; - или еще о словах, будтобы произнесенных им с хохотом за несколько минут до смерти: "Tirez lerideau, lа farce est jouee". Самый замечательный писатель своей эпохи,Р. является, вместе с тем, самым верным и живым отражением ее; стоянаряду с величайшими сатириками, он занимает почетное место междуфилософами и педагогами. Р. - вполне человек своего времени, человекВозрождения по своим симпатиям и привязанностям, по своей страннической,почти бродячей жизни, по разнообразию своих сведений и занятий. Онявляется гуманистом, медиком, юристом, филологом, археологом,натуралистом, богословом, и во всех этих сферах - "самым доблестнымсобеседником на пиршестве человеческого ума". Все умственное,нравственное и социальное брожение его эпохи отразилось в двух великихего романах. Внешняя форма их - мифическо-аллегорическая, бывшая в духетого времени и составляющая здесь только рамку, которую автор находилнаиболее удобной для выражения своих заветных мыслей и чувств. Великоезначение книги Р. (ибо "Гаргантюа" и "Пантагрюэль" составляют однонераздельное целое) заключается в соединении в ней сторон отрицательнойи положительной. Перед нами, в одном и том же лице автора, великийсатирик и глубокий философ, рука, беспощадно разрушающая, создает,ставит положительные идеалы, и притом такие, которые живы и в нашевремя. Стоя на почве несомненной исторической действительности(комментаторы находят много намеков даже на известные историческиеличности той поры), Р., как сатирик, клеймит тогдашнюю системувоспитания, с преобладанием в ней сухой и нелепой схоластики, системугражданского права, приемы медицины, направление политики, вечные войны,с их ужасными последствиями, и победы, с их гнусными результатами,злоупотребления в судопроизводстве - наконец, и резче всего, тогдашнююцерковь, в лице ее высших и низших представителей, причем он стоит вне ивыше всяких партий, с одинаковой строгостью осуждая все, что находитдурного у католиков, лютеран, кальвинистов и т. д. Орудие сатиры Р. -смех, смех исполинский, часто чудовищный, как его герои. "Страшномуобщественному недугу, свирепствовавшему повсюду, он предписал огромныедозы смеха: все у него колоссально, колоссальны тоже цинизм инепристойность, необходимые проводники всякого резкого комизма". Этотсмех, однако, отнюдь не цель, а только средство; по своей сущности то,что он рассказывает, вовсе не так смешно, как кажется, на что указываетсам автор, прибавляя, что его произведение похоже на Сократа, у которогопод наружностью Силена и в смешном теле жила божественная душа. Вположительной стороне его романов на первом плане теория воспитания, вкоторую он вложил все, что почерпнул из своего житейского опыта и изсвоих научных знаний. Ее фундаментом он ставит полную гармонию развитиядуши и тела, т. е. то, на чем зиждятся позднейшие педагогические теорииМонтеня, Локка, Руссо. Научая людей, какими путями можно и должнодостигать истинного счастья, Р. выражает свой идеал счастья визображении Тедемской обители, "этого истинного дворца Возрождения, гдеавтор соединяет людей, душа которых предпочитает удовлетворениюфизических аппетитов утонченные наслаждения духовной стороны человека".- а затем в заканчивающем весь рассказ эпизоде "божественной бутылки",который одним из исследователей очень хорошо объясняется путем сближениясо всей моралью Возрождения. Чисто-художественное достоинствопроизведений Р., несмотря на несколько крупных недостатков,обусловленных отсутствием эстетического чутья (в чем сознавался самавтор), также велико. Особенного внимания заслуживает изображениенескольких характеров (Jean des Entommoirs, схоластик Янотус,сделавшийся почти нарицательным Панург и др.), а также язык, положившийначало освобождению французской речи от безобразных оков, наложенных нанее латинствующими схоластиками, и стиль, в котором замечательноискусство несколькими штрихами, эпитетами и т. п. обрисовать целуюфизиономию. Соч. P., частями и вместе, издавались несколько раз; лучшее,вполне классическое издание - Марти-Лаво, вышедшее в 1875 г. под заглавием: "Oeuvres Completes deRabelais", с примечаниями и словарем. Лучшие сочинения о P.: Gebhardt,"La renaissance et la reforme" (1877); Stapfer, "R., sa personne, sougenie, son oeuvre" (1889); Mayrargues, "Rabelais"; Arnstadt, "R. undseiu Traite d'education" (1871); П. В - б - ъ. Литература. Кроме старого перевода: "Повесть славного Гаргантуаса,страшнейшего великана из всех, доныне находившихся в свете" (СПб.,1790), имеется сокращ. перевод в "Нов. журн. иностр. литературы" (1898).Подробное изложение см. в ст. Авсеенко: "Происхождение романа" ("Рус.Вест.", 1877 г.); Избранные места из "Гаргантуа" и "Пантагруэлля" Раблэи "Опытов" Монтеня (М., 1896 г., перев. С. Смирнова), с приложениемочерка жизни Рабле. О Рабле см. П - в, "P., его жизнь и произведения"("Рус. Мысль", 1890 г., № 7); А. Анненская, "Ф. Рабле. Его жизнь илитературная деятельность" (Биографич. библиотека Павленкова); А.Веселовский, "Рабле и его роман" ("Вестн. Европы", 1878 г., кн. 3).